Tayra (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
tayra_coyne) wrote2014-01-14 11:12 pm
tayra_coyne) wrote2014-01-14 11:12 pm
Entry tags:
Портал для Золушки
"Погода была ужасная, принцесса... сидела на тяжелых наркотиках" -- вдруг почему-то вспомнилось Ане. Они с Ирой только зашли в маршрутку, как зарядил дождь. Честно говоря, ехать домой не хотелось, но есть такое ужасное слово: "надо", и никуда не денешься. Девушка чувствовала, что давно и прочно, то ли влипла в какую-то паутину, то ли села на вечную карусель, подходящий образ никак не находился. А может, взвалила на себя крест?.. В любом случае, в конце пути ее ждал личный небольшой ад, вполне уютный для окружающих.
"Я купила или не купила массажную расческу?" -- под лопаткой противно засосало. Александра Васильевна была старой, больной и очень капризной женщиной, более того, Ане начинало казаться, что все перечисленные эпитеты уже исчерпали свое оправдательное свойство более чем полностью.
-- Ты чего? -- Ира с удивлением наблюдала за внезапно зашевелившейся подругой, судорожно перерывающей все кульки.
Неловкое движение и содержимое одного из них разлетелось по салону. Захотелось побиться головой о стену, но нужно было собирать вещи, пока автобус не добрался до следующей остановки и водитель не открыл двери. Внезапно перед лицом возникла рука, протягивающая упаковку ватных дисков. Подняв взгляд, девушка уставилась на пожилого мужчину, что-то в его облике заставило ее напрячься. Вопрос в том, что именно? Нет, он был, можно сказать, красивым. Фактурным, так точно. Высокий, выше ее на две головы. В серо-черном пальто и шарфе, такой английский стиль. Черные с проседью волосы, никакой лысины и ему, на удивление, шли аккуратные бакенбарды, нос с горбинкой, тонике губы и странный, какой-то поблескивающий взгляд. Он не был сальным, ничего такого, но что-то в нем мелькало, непонятное, даже чужеродное обычным людям. Ане вдруг показалось, что протягивает он ей совсем не упаковку, то есть может и упаковку, но это не то, что кажется, она опять не могла подобрать внятных слов. Мотнув головой, девушка отогнала мысли, за которые, точнее за зависание на которых, ее ругал Тошик, и решительно забрала диски.
-- Таня?
На обращение она не отреагировала, ползая по полу и чуть ли не залезая под сидения.
-- Какая еще Таня?
"А вот и Ира." -- подруга всегда была очень решительной, Аня ей даже иногда завидовала.
-- Таня -- моя жена. -- уверенно откликнулся мужчина.
Не уткнись она в этот момент в запасную шину (экспедиции за кремом для рук простыми не бывают), наверное, вздрогнула бы от того, как уверенно звучал голос.
"Ясно, очередной одинокий сумасшедший, а выглядит, как приличный человек" -- сама девушка их всегда игнорировала, но Ирка смолчать не могла:
-- Никакая она не Таня!
-- Да? А очень похожа. Танечка, чего ты прячешься?
-- Что еще за Таня?! Мужчина, вы с ума сошли?!
-- Таня -- моя жена, она меня очень любит. -- голос был наполнен силой, и хотя Анечка старалась не прислушиваться, сосредоточившись на поиске бытовых товаров меж ног пассажиров, все равно, напряженно ловила все слова. Замужем, кстати, она не была, так что незнакомец явно решил то ли позабавиться, то ли был бесконечно одинок, то ли сбрендил (а жаль, такой красивый), то ли все и сразу. -- Так неожиданно получилось, на нас всегда косятся, мне -- 46, ей -- 25, но мы счастливы. В конце концов, брак с состоявшимся мужчиной -- это не кот в мешке. -- говорил он со странной гордостью, -- Я, кстати, именно сегодня билеты на море взял...
Море. Как же она соскучилась по теплому песку под ногами и этому запаху. Наверное, уже лет 5 там не была. Тошик предпочитал брать отпуск зимой, да и Александр Васильевну было не на кого оставить, на отпуск и сиделку для его матери денег ей решительно не хватало. А подработки гражданского мужа, тем более, не могли покрыть такие расходы. Нет, Тошик был замечательный, просто гордый, да, гордый. Ну не мог он подчиняться, ломать себя, ему от матери вон как достается, еще на работе выслушивать. От скандалов Тошика и Александры Васильевны у Ани раскалывалась голова, эти двое могли орать часами, а потом хлопали дверьми и каждый изливал ей душу. От этого было только хуже, она прекрасно понимала мотивы обоих, и мать, и сны были оба, по-своему, правы, голова, впрочем, гудеть от чьей-либо правоты не переставала.
-- Да что вы тут выдумываете?!..
-- Ох, женщина, вот, смотрите! Два билета, на послезавтра, ну?
Краем глаза она заметила бежевые листы, правая рука пыталась нащупать зубную нить, а старушка, у ног которой она расположилась, глядела очень неодобрительно.
"Судя потому, что Ира молчит, и правда настоящие. Повезло же Тане. Море -- это хорошо..."
-- Что вы мне их суете, моя то подруга тут при чем?! -- Ирка уже успела перевести дыхание и взять себя в руки, возможно, ей тоже хотелось на море, -- У нее даже кольца на пальце нет, покажи ему!
Зубная нить, наконец, нашлась, и, доставая ее, Аня, против воли, кинула взгляд на безымянный палец. За время нахождение под сиденьем сухонькой бабушки в очках, кольцо, и правда, не материализовалось. Тошик говорил, что им некуда спешить, потом, что денег на свадьбу сейчас нет, в подпитии заводил шарманку о том, что он ее не достоин и, вообще, почему она с ним, приходилось успокаивать и полночи убеждать, что он -- самый замечательный и любимый мужчина. Воспоминание отозвалось болью в виске, девушка поморщилась. Последний концерт был, вот буквально накануне, хуже всего было потом ловить странный взгляд Александры Васильевны, а бывало и вовсе она выдавала странные вещи, из серии: "Как же я вас оставлю, ты его со свету сживешь...". Иногда, очень хотелось сказать, что не стоит приписывать свои желания другим, но Аня молча приносила почти что свекрови лекарства и не отвечала на подобные монологи.
-- Конечно нет, оно дома лежит, Танечка у меня все боится, что украдут, кольцо то старинное, еще прабабки моей, графини.
"Красивое наверное." -- со вздохом подумала она и сунула проигравшую в прятки упаковку салфеток в пакет. -- "Вроде все."
Спину обдало прохладным воздухом, в салон ворвался запах дождя. Следующая остановка была ее, вместе с Тошиком, Анной Васильевной, немытым полом и сданным в ремонт ноутбуком. Из-за последнего, диссертация безбожно зависла. Квартира маленькая и своих вещей Аня привезла только необходимый минимум, что уж тут говорить о книгах, остальные так и жили у мамы, даже документы и те переехали обратно, после очередного скандала матери и сына, с битьем посуды и крушением окружающего пространства. Квартира напоминала то ли спичечный коробок, то ли игрушечный домик. А сама Аня, она только сейчас, сидя на корточках в пропахшем бензином зеленом монстре, подобрала аналогию, сама Аня напоминала себе человека в кубе, не в математическом, а самом обычном, как будто, кто-то ее ужал, до необходимых размеров и засунул туда. Не удобно, где-то, где-то давит, тело затекло безбожно, зато пристроена.
-- Да скажи же ты ему! -- голос подруги резанул слух, та была рассержена не на шутку.
Аня подняла глаза и вновь встретилась взглядом с мужчиной, он так полностью и не выпрямился. И, хотя упаковку она забрала минут 5 назад, фактурный персонаж все еще протягивал ей руку в том странном жесте.
-- Танечка, о чем говорит эта женщина? -- он посмотрел ей в глаза, теперь непонятное в них не мелькало, нет, оно заполнило радужку до краев. Девушка вдруг четко увидела, что он держит в, казалось бы пустой, руке, от чего такой странный жест. Маску, не вычурную, но вполне удобную и красивую, той тихой красотой, что бывает у маленьких провинций.
Она вдруг снова подумала о море и крепче сжала пакет.
-- Не знаю. Иришь, это -- мой муж, вы, конечно, не знакомы, но ты могла бы и не грубить. -- и уже Таня привычным уверенным жестом вложила руку в его ладонь и он помог ей подняться, как было уже не раз и не два, в конце концов, несколько брака -- это вам не шутки.
Бывшая подруга, (ну не переносила Танечка, когда грубили и начинали как-то насмешничать, обсуждая, по их мнению, мезальянс) громко фыркнув, вылетела из автобуса. А девушка испытала непонятный восторг, проезжая, казалось бы, чуждую ей остановку.
-- Ты что расстроилась? -- муж всегда улавливал перемены ее настроения.
Она привычно уткнулась ему в грудь, выше просто не доставала:
-- Не знаю, просто не люблю хамок, еще и на весь салон... -- она передернула плечами. -- А тут еще и дождь.
-- Ну, ничего, под южным солнцем отогреешься. -- отозвался он и крепче прижал ее к себе.
Маска сидела, как влитая.
"Я купила или не купила массажную расческу?" -- под лопаткой противно засосало. Александра Васильевна была старой, больной и очень капризной женщиной, более того, Ане начинало казаться, что все перечисленные эпитеты уже исчерпали свое оправдательное свойство более чем полностью.
-- Ты чего? -- Ира с удивлением наблюдала за внезапно зашевелившейся подругой, судорожно перерывающей все кульки.
Неловкое движение и содержимое одного из них разлетелось по салону. Захотелось побиться головой о стену, но нужно было собирать вещи, пока автобус не добрался до следующей остановки и водитель не открыл двери. Внезапно перед лицом возникла рука, протягивающая упаковку ватных дисков. Подняв взгляд, девушка уставилась на пожилого мужчину, что-то в его облике заставило ее напрячься. Вопрос в том, что именно? Нет, он был, можно сказать, красивым. Фактурным, так точно. Высокий, выше ее на две головы. В серо-черном пальто и шарфе, такой английский стиль. Черные с проседью волосы, никакой лысины и ему, на удивление, шли аккуратные бакенбарды, нос с горбинкой, тонике губы и странный, какой-то поблескивающий взгляд. Он не был сальным, ничего такого, но что-то в нем мелькало, непонятное, даже чужеродное обычным людям. Ане вдруг показалось, что протягивает он ей совсем не упаковку, то есть может и упаковку, но это не то, что кажется, она опять не могла подобрать внятных слов. Мотнув головой, девушка отогнала мысли, за которые, точнее за зависание на которых, ее ругал Тошик, и решительно забрала диски.
-- Таня?
На обращение она не отреагировала, ползая по полу и чуть ли не залезая под сидения.
-- Какая еще Таня?
"А вот и Ира." -- подруга всегда была очень решительной, Аня ей даже иногда завидовала.
-- Таня -- моя жена. -- уверенно откликнулся мужчина.
Не уткнись она в этот момент в запасную шину (экспедиции за кремом для рук простыми не бывают), наверное, вздрогнула бы от того, как уверенно звучал голос.
"Ясно, очередной одинокий сумасшедший, а выглядит, как приличный человек" -- сама девушка их всегда игнорировала, но Ирка смолчать не могла:
-- Никакая она не Таня!
-- Да? А очень похожа. Танечка, чего ты прячешься?
-- Что еще за Таня?! Мужчина, вы с ума сошли?!
-- Таня -- моя жена, она меня очень любит. -- голос был наполнен силой, и хотя Анечка старалась не прислушиваться, сосредоточившись на поиске бытовых товаров меж ног пассажиров, все равно, напряженно ловила все слова. Замужем, кстати, она не была, так что незнакомец явно решил то ли позабавиться, то ли был бесконечно одинок, то ли сбрендил (а жаль, такой красивый), то ли все и сразу. -- Так неожиданно получилось, на нас всегда косятся, мне -- 46, ей -- 25, но мы счастливы. В конце концов, брак с состоявшимся мужчиной -- это не кот в мешке. -- говорил он со странной гордостью, -- Я, кстати, именно сегодня билеты на море взял...
Море. Как же она соскучилась по теплому песку под ногами и этому запаху. Наверное, уже лет 5 там не была. Тошик предпочитал брать отпуск зимой, да и Александр Васильевну было не на кого оставить, на отпуск и сиделку для его матери денег ей решительно не хватало. А подработки гражданского мужа, тем более, не могли покрыть такие расходы. Нет, Тошик был замечательный, просто гордый, да, гордый. Ну не мог он подчиняться, ломать себя, ему от матери вон как достается, еще на работе выслушивать. От скандалов Тошика и Александры Васильевны у Ани раскалывалась голова, эти двое могли орать часами, а потом хлопали дверьми и каждый изливал ей душу. От этого было только хуже, она прекрасно понимала мотивы обоих, и мать, и сны были оба, по-своему, правы, голова, впрочем, гудеть от чьей-либо правоты не переставала.
-- Да что вы тут выдумываете?!..
-- Ох, женщина, вот, смотрите! Два билета, на послезавтра, ну?
Краем глаза она заметила бежевые листы, правая рука пыталась нащупать зубную нить, а старушка, у ног которой она расположилась, глядела очень неодобрительно.
"Судя потому, что Ира молчит, и правда настоящие. Повезло же Тане. Море -- это хорошо..."
-- Что вы мне их суете, моя то подруга тут при чем?! -- Ирка уже успела перевести дыхание и взять себя в руки, возможно, ей тоже хотелось на море, -- У нее даже кольца на пальце нет, покажи ему!
Зубная нить, наконец, нашлась, и, доставая ее, Аня, против воли, кинула взгляд на безымянный палец. За время нахождение под сиденьем сухонькой бабушки в очках, кольцо, и правда, не материализовалось. Тошик говорил, что им некуда спешить, потом, что денег на свадьбу сейчас нет, в подпитии заводил шарманку о том, что он ее не достоин и, вообще, почему она с ним, приходилось успокаивать и полночи убеждать, что он -- самый замечательный и любимый мужчина. Воспоминание отозвалось болью в виске, девушка поморщилась. Последний концерт был, вот буквально накануне, хуже всего было потом ловить странный взгляд Александры Васильевны, а бывало и вовсе она выдавала странные вещи, из серии: "Как же я вас оставлю, ты его со свету сживешь...". Иногда, очень хотелось сказать, что не стоит приписывать свои желания другим, но Аня молча приносила почти что свекрови лекарства и не отвечала на подобные монологи.
-- Конечно нет, оно дома лежит, Танечка у меня все боится, что украдут, кольцо то старинное, еще прабабки моей, графини.
"Красивое наверное." -- со вздохом подумала она и сунула проигравшую в прятки упаковку салфеток в пакет. -- "Вроде все."
Спину обдало прохладным воздухом, в салон ворвался запах дождя. Следующая остановка была ее, вместе с Тошиком, Анной Васильевной, немытым полом и сданным в ремонт ноутбуком. Из-за последнего, диссертация безбожно зависла. Квартира маленькая и своих вещей Аня привезла только необходимый минимум, что уж тут говорить о книгах, остальные так и жили у мамы, даже документы и те переехали обратно, после очередного скандала матери и сына, с битьем посуды и крушением окружающего пространства. Квартира напоминала то ли спичечный коробок, то ли игрушечный домик. А сама Аня, она только сейчас, сидя на корточках в пропахшем бензином зеленом монстре, подобрала аналогию, сама Аня напоминала себе человека в кубе, не в математическом, а самом обычном, как будто, кто-то ее ужал, до необходимых размеров и засунул туда. Не удобно, где-то, где-то давит, тело затекло безбожно, зато пристроена.
-- Да скажи же ты ему! -- голос подруги резанул слух, та была рассержена не на шутку.
Аня подняла глаза и вновь встретилась взглядом с мужчиной, он так полностью и не выпрямился. И, хотя упаковку она забрала минут 5 назад, фактурный персонаж все еще протягивал ей руку в том странном жесте.
-- Танечка, о чем говорит эта женщина? -- он посмотрел ей в глаза, теперь непонятное в них не мелькало, нет, оно заполнило радужку до краев. Девушка вдруг четко увидела, что он держит в, казалось бы пустой, руке, от чего такой странный жест. Маску, не вычурную, но вполне удобную и красивую, той тихой красотой, что бывает у маленьких провинций.
Она вдруг снова подумала о море и крепче сжала пакет.
-- Не знаю. Иришь, это -- мой муж, вы, конечно, не знакомы, но ты могла бы и не грубить. -- и уже Таня привычным уверенным жестом вложила руку в его ладонь и он помог ей подняться, как было уже не раз и не два, в конце концов, несколько брака -- это вам не шутки.
Бывшая подруга, (ну не переносила Танечка, когда грубили и начинали как-то насмешничать, обсуждая, по их мнению, мезальянс) громко фыркнув, вылетела из автобуса. А девушка испытала непонятный восторг, проезжая, казалось бы, чуждую ей остановку.
-- Ты что расстроилась? -- муж всегда улавливал перемены ее настроения.
Она привычно уткнулась ему в грудь, выше просто не доставала:
-- Не знаю, просто не люблю хамок, еще и на весь салон... -- она передернула плечами. -- А тут еще и дождь.
-- Ну, ничего, под южным солнцем отогреешься. -- отозвался он и крепче прижал ее к себе.
Маска сидела, как влитая.